Тема этих заметок возникла из обсуждения крымских названий.
Для звучного слова Баксан (известного кавказское ущелье и малоизвестная, но очень красивая котловина в верховьях Бурульчи в Крыму) нашлось очень простое объяснение. Басхан — затопляемый, разрушаемый водой.
Близкими по образованию (да и принадлежащими к тем же окрестностям Долгоруковской яйлы) оказались названия Суучхан (сучыкъкъан -вода, выходящая из земли) и Суботхан (субаткъан — вода провалилась).
История Кабарды, Карачая и Балкарии тесно пересекалась с историей Крымского ханства. Но и в древние времена обнаруживается большое сходство в культурах, образе жизни и антропологических чертах населения Горного Крыма и долин Северного Кавказа.
На мой взгляд, многие известные загадки истории тавров, достаточно просто и убедительно можно решить на основе материалов из Приэльбрусья.
«В Карачае в конце XIX — начале XX века поголовье скота достигало 700 тыс., из которых поголовье рогатого скота, овец и коз достигало 70%. В 1913 году на душу населения здесь приходилось около 130 голов скота. Правда, при таком количестве скота в Карачае, значительно превышавшем численность скота у других кавказских народов, среди карачаевских семей было немало и таких, которые не имели ни одной головы скота. Социальные различия особо четко проявлялись именно здесь.
В Балкарии количество скота на душу населения было таким же, что и в Карачае, но социальные различия проявлялись здесь еще более резко, поскольку Балкария в значительной степени опережала Карачай в социально-экономическом отношении. По сведениям, собранным в Балкарии, а 1866 г. здесь насчитывалось: лошадей — 3289 голов, ослов — 1424, крупного рогатого скота — 15747, овец — 118 273 головы. Все это количество скота приходилось на 10 тыс. 87 душ (1455 дворов) и цифры эти красноречиво свидетельствуют, что в Балкарии, как и в Карачае, поголовье скота было очень значительным. В начале века эта картина разительно изменилась и в пяти обществах Балкарии картина выглядела следующим образом: в Баксанском обществе насчитывалось 10 775 голов крупного рогатого скота, 62 012 овец (в среднем на двор приходилось по 25 голов рогатого скота и 144 овцы); в Чегемском — 14780 и 65432 (27,7 и 100,3) в Хуламском — 6919 и 23407 (23,8 и 80,7); в Безенгиевском 4150 и 15648 (20,5 и 77,5); в Балкарском — 9941 и 57286 (14 и 82 головы).
Всего в пяти горских обществах насчитывалось 46558 голов крупного рогатого скота, 223788 овец. Наиболее богатым скотом было Чегемское общество. Сравнивая скотоводство горских обществ с таковым в других округах Терской области, видим, что горцы имели больше крупного рогатого скота, чем Грозненский округ в 1,7 раза, Владикавказский — в 3,4 раза, Хасавюртский — в 1,8 раза и Кабардинский — в 1,3 раза; относительно овец — соответственно в 8,3 раза, 6,6 раза 3,3 раза и 3,5 раза.
Что касается своего зерна для употребления в пищу, то ни в Карачае, ни в Балкарии его не хватало, о чем писали исследователи карачаево-балкарцев. Исходя из этого многие из них делали неправильный вывод, что в пищевом рационе карачаевцев и балкарцев не доставало продуктов из зерна. Имеющийся фактический материал опровергает такое мнение. Один только Карачай на 4,5 млн. рублей, ежегодно выручаемых за продажу скота, шерсти, масла, овчин в начале ХХ в. без особых затруднений мог закупить необходимое зерно. Часто происходил и обмен скота на зерно.» http://www.elbrusoid.org/content/publications/p343848.shtml
данная цитата объясняет следующие важные особенности образа жизни и истории тавров:
1. основой хозяйства и благополучия тавров являлось выращивание крупного рогатого скота (коров и быков). Важнейшим требованием разведения коров для получения молочных продуктов является чистота, эпидемическая безопасность. Козы, овцы или другие дойные животные не требуют такой тщательности в защите от вредных микроорганизмов, как корова.
2. тавры, безусловно, нуждались в торговых отношениях с жителями предгорных равнин (например, южнее нынешнего Симферополя) и степного Крыма, где издревле выращивалась превосходные пшеница, ячмень и другие зерновые культуры.
3. эллины и вообще любые мореплаватели, любые иноземцы, прибывающие на побережье и в Горный Крым, представляли для тавров большую угрозу, особенно, если эти иноземцы появлялись со своим скотом. Неизвестные таврам болезни животных означали для жителей горных долин настоящую катастрофу.
4. торговые отношения эллинов со скифами значительно поднимали цену на зерно и подрывали экономику тавров.
Таким образом: Тавры имели все основания ненавидеть греков. Эти основания были экономические. Тавры уничтожали торговые суда греков не из алчности. Тавры не пользовались греческими украшениями и греческими товарами вообще. Эти вещи из соображений карантина зарывались в тех же местах, где грекам отрубали головы, а тела сбрасывали со скал. Ясно виден и географический смысл жертвенников тавров.
Они располагались на мысах Девы (владетельницы вод) вдали от пастбищ.
5. попарное расположение крепостей скифов и тавров античного времени говорит не о военном противостоянии, а о фиксированной границе. Во многих случаях (в Курцово-Сабловской долине, например) пшеничные поля скифов и пастбища тавров распологались рядом, между крепостями, в прямой видимости от крепостей тавров и крепостей скифов. Возможно, эти земли и перераспределялись в результате конфликтов или династических браков.
6. известный эпизод отказа вождей тавров от участия в войне с войском персидского царя Дария был связан все с тем же «карантином». Для скифов было совершенно удивительным то, что тавры, которых они признавали хорошими воинами, отказываются ударить по персам едиными силами. Скифы в то время имели военный союз с кельтами (своими западными соседями). Кельты легко пошли на союз, поскольку кельты представляли из себя мобильное общество ремесленников, торговцев, охотников и земледельцев. Но кельты не были связаны биологическими особенностями, которых требует производство коровьего молока. Тавры были жестко привязаны к своей земле. Необходимыми и достаточными для них были контакты только с ближайшими соседями — скифами.
7. формирование некоей общности тавроскифов, о которой не раз упоминают римские авторы, вполне возможно в ходе развития рыночных отношений, увеличения производства кустарных изделий тавров с целями продажи и обмена, а также вывоза в степную зону сыра и кисломолочных продуктов. Язык этой общности, естественно, был близок к иранскому.
8. вполне естественным выглядит переход потомков тавров на язык кыпчаков. Уже с 7 века отдельные небольшие мирные группы кыпчаков продвигаются в предгорные долины и перенимают там образ жизни и хозяйства коренного населения. При этом важнейшей чертой усадеб и тех, и других остаются вместительные зерновые ямы. Зерно для них по-прежнему покупается или меняется в степном Крыму.
Вероятно, предки карачаевцев и балкарцев, так же как и предки крымских татар горной части последовательно изменяли языки межплеменного общения со скифо-сарматских (иранских) на кыпчакский (- куманский, тюркский). В 16-18 веках языки (диалекты) селений Горного Крыма испытали значительное влияние турецкого, опять же по экономическим причинам, через развитие торговых связей с Турцией.
Антропологический тип и хозяйственный уклад, а также тип питания коренного населения Северного и Западного Кавказа и Горного Крыма при этом вряд ли значительно изменился от самых древних времен, когда была сформирована циркумпонтийская общность от Фракии до Колхиды.
Надо ясно отдавать себе отчет в том, что общий культурный уровень и экономическая эффективность циркумпонтийской общности были значительно выше, чем у древних греков и многих других цивилизаций древности, которые пошли по пути рабовладельческой экономики.
Экономика циркумпонтийской общности не нуждалась в рабстве. Эта экономика не нуждалась и в переменах, она не была динамична, поскольку хорошо вписывалась в природную среду, не истощала ее ресурсов. Однако такая экономика нуждалась в сохранении замкнутости и оберегала себя от чужих вторжений так называемым «пиратством» и ритуальными убийствами алчных пришельцев.
Игорь Русанов,
в рамках работы над путеводителем «Историческими маршрутами Крыма» (издательство «Рубин»)