Навес (погоняло, кличка) Перестрелка возникла в лихие 1990-е, когда Москва по разным причинам была недоразвитым городом в скейтбординге. У Андрея Лаврова, у одного из первых в Москве появился скейт, на обратной стороне деки которого была изображена перестрелка двух ковбоев.

Когда серьезные люди в России решили создать на полпути между Москвой и Питером горно-лыжный комплекс Яхрома (естественно, летом это трассы для горного велосипеда), Андрей Лавров возглавил направление сноубординга.

Но вернемся к эволюции от скейта к сноу. (кстати, одна из моих программ в 1990-е называлась Ялта Скейт & Сноу — идеология одна и та же, да и названия трюков).

Главным центром русского скейтбординга, да и вообще советского, был Саратов (там сразу сложилось мощное ядро: журналист (он же деятель комсомола) и спортсмен хоккеист+ осознание моды среди саратовских структур ЖКХ, выделение помещения под клуб, естественно, в полуподвале, огромные ресурсы листовой нержавеющей стали от 3 до 6 миллиметров толщиной и умение сварщиков.

Скейтбординг (в основном слалом) активно развивался в республиках советской Прибалтики.  Ленинград также проявлял себя очень активно: на заводе «Красный Октябрь» выпускали совершенно жуткие роликовые доски, которые заслуженно получили прозвище «бешеный огурец».

Они были в двух вариантах — с деками из дюраля или с деками из очень жесткого пластика. И очень узкими траками, так что оба варианта одинаково хорошо дробили голень именно в самом болючем месте. Но были еще вполне вменяемые полиуретановые колеса на достаточно широких осях РПОМ (АПОМ) — конструкции и производства Рыбинского завода авиационных турбин. Тогда все военные заводы обязали производить товары народного потребления.

Потом в Беларуси в поселки Житковичи местный завод авиационных турбин освоил производство скейтов (я туда ездили с тремя детьми: Андрей Шпета, Женя Фрал и Денис Пятак.

Общим недостатком этих скейтбордов была слишком узкая доска (дека). Поэтому был огромный спрос именно на деки, тем более, это расходный материал, деки ломались чаще чем стирались колеса, чаще, чем надо было менять подшипники, чаще, чем ломались траки.

Еще в школьные годы Андрей Перестрелка Лавров в школьной мастерской со своими друзьями стал производить очень высококачественные и надежные деки.  Они сделали пресс с усилием 60 тонн, матрицу из дюраля, которая скручивалась на винтах с очень малым шагом резьбы. Закупали шпон (вообще нужен шпон из канадского сахарного клена, но они брали березовый без сучков). Семь слоев с разным расположением через слой. Между шпоном заливалась эпоксидная смола, однако с тальком или детской присыпкой, которая содержала тальк.  Первая партия из десяти дек делалась с разными компаундами, и потом их испытывали на разных спотах Москвы, оборудования тогда не было, это был жесткий реальный стрит-стайл. Далее, определялась наилучшая технология и деки штамповали уже на продажу. Еще раз напомню — это делали пацаны-школьники, которым было от 15 до 17 лет.

Продавали они свои деки по 8 долларов. Американские и канадские стоили от 30 до 60 долларов. Были с лучшей графикой. Но надо четко сказать, что у московских школьников деки были по качеству лучше. Основной стандарт дабл дек был длиной 80 см. Специально для малышей из моей команды, которым было 10-11 лет я заказал деки с уменьшенной геометрией 75 см (возможно даже и 70). Поскольку заказ был на 10 или 20 дек (не помню, я много проводил соревнований для начинающих, за первое место всегда была дека, и кроме того мне нужен был резерв для показательных выступлений основной команды малышей) — Андрей делал и привозил в Крым. Сам по себе переезд стоил копейки, а в скейтбординге всего пост-советского пространства людей было не так много, взрослых от силы пара десятков, детей в пределах тысячи. Все друг друга знали и поддерживали.

Андрей Перестрелка Лавров обозначился вначале как фристайлист, ученик Андрея Ерина. Долгое время москвичи в целом отставали от олд-скул в скейтборде, который был основан на высоких и красивых прыжках с трамлинов. Но к 1993 году появилась форма дек — дабл с конкейвом. Почти одинаковые изгибы носовой и тыльной части доски и внутренний прогиб. Таким образом произошло слияние уличного и акробатического стиля катания, а также катания верт (вертикаль) в рампах. Фристайлисты из-за своего характера флегматиков и методистов, желания оттачивать трюки на основе знания их кинематики, быстро обогнали тех, кто мог думать только спинным мозгом.

Андрей Лавров  и Макс Полянский (чемпионы Москвы) в 1993 году посетили Симферополь, судили вместе со мной (Игорь Русанов) соревнования на площадке 25 школы. Москва на то время все еще не была серьезным центром скейтбординга, и да вообще экстрим-культуры. Первый фест экстрим-культуры в Москве состоялся только в 1996 году, тогда появилась первая рампа — на Поклонной горе. Весьма опасная и не очень грамотно сваренная. Затем, на 850-летие Москвы в 1997 году ее перенесли в Парк Горького, далее все развивалось лавинообразно.

Но уже к зиме 1997-98 Андрей Лавров осознал, что Россия это страна Севера. Что в скейтборде Москве нет шансов обогнать даже Ялту, не говоря уже о Калифорнии.

Жутко знаменитый Никита Первый Маршунок именно в этот момент также принял стратегическое решение. Парус хорошо, ролики хорошо, но Россия страна сноуборда. Вначале он спонсировал группу друзей Андрея Лаврова по скейтборду. Они собирались в метро Динамо. Какая-то часть скейтеров там просто тупо пила пиво и немножко каталась на скейтах. Группа Перестрелки приходила с хорошими американскими досками, в красивых клубных американских куртках. Они выглядели как яппи — молодые карьеристы, которых не интересуют никаких глупости.

У меня тогда получалось бывать в Москве, я судил соревнования, поскольку народу знающего было не так много.

В январе 1998 года я приехал снимать выступление девчачьего танцевального ансамбля из Щелкино на «Утренней звезде». У меня были какие-то свободные дни, так что я смог познакомиться с создателями первой в России сноубордической фирмы Громмель (они оба затем уехали в США, вообще-то программисты), я покатался на их доске в Парамоново. Затем я побывал в магазине Никиты Маршунка у метро Динамо — он сказал мне честно, что никакого будущего в сноубординге в Крыму не видит, да и вообще не будет спонсировать крымскую команду никогда. Далее я имел еще какое-то свободное время, присутствовал при сооружении на горнолыжной трассе в Крылатском первого в России трамплина для сноубординга, из нескольких грузовиков снега. И Андрей Лавров мне дал свой сноуборд «Burton», естественно, уже спонсорский от Никиты Моршунка, что бы съехать.

Первая команда состояла из четырех, наверное, человек. Все они засветились в зимней рекламе Сникерс. Самый младший Дима Таракан. Не знаю, как сложилась его судьба. Мы познакомились в 1996 на первом в Москве фестивале экстрим-культуру, тогда он катался на скейте, но послабее чем уровень крымской команды.

В общем, поворот от скейтбординга к сноубордингу в Москве произошел совершенно естественно. Потом в Российскую команду вошел еще парень с Камчатки, было сделано множество красивых фото и видео.

Общий уровень скейтбординга России относительно Скандинавии, Канады, США весьма слабенький. Никаких особых достижений на мировых соревнованиях нет. Но все-таки как культура уже вполне зрелых людей, у которых уже свои взрослые дети, это интересно. Да, и как бизнес, безусловно.

Сноуборды не такой товар, который могут продавать «реализаторы» в гипермаркетах. Только те, кто сами катаются. Люди с историей и харизмой.

Андрей Лавров «Перестрелка» вспоминает что произошло в российском сноубординге за последние 10 лет.
Пришло то время, когда райдерам надо понять, что никто кроме них не сделает так, как надо, как хочется райдерам.

Теперь, оглядываясь на 10 лет назад, можно только с улыбкой вспоминать, как все начиналось. Самодельные ботинки, такие же самодельные доски, модные сноубордические штаны и куртки из суперводонепроницаемой ткани, которые сшила мама, бабушка или тетя из местного ателье. У меня самого был сноуборд «Громмель», который я купил вместе с креплениями. На горе я встретил единомышленников, мы вместе стали кататься. И хотя мы тогда воспринимали все очень серьезно, со стороны это выглядело, как детское увлечение. На фоне разодетых во все фирменное лыжников на дорогих лыжах мы, наверное, выглядели смешно. Но тем не менее энтузиазм, который в нас горел, – была сила. Нам хотелось научиться кататься, продвинуться. Доски все время модернизировали – сами, дискутировали, какими они должны быть. Считалось круто иметь строительные ботинки, так как они хорошо подходили к креплениям, а внутренники брали из горнолыжных ботинок.
Тогда уже были любители целины – и другие, пришедшие из скейтборда, которые пытались строить трамплины, делать трюки. Все равно мы катались вместе, нам было интересно.

Катались в основном на подмосковных курортах, и очень часто нас просто выгоняли со склонов. Говорили: господа монолыжники, вы соскребаете снег. Снег в то время, когда еще о снежных пушках никто даже и не помышлял, стоил дорогого. Естественно, нам ничего не оставалось, как переезжать на другой курорт, но и оттуда выгоняли. Мест для катания было очень мало, и единственное место, где нас терпели и где нам было комфортно, – это Парамоново.

Сноубордическое движение эти трудности не останавливали. Появлялись новые люди, уровень постепенно повышался.

Наконец стали появляться компания по производству сноубордов. Одна из них – Double Black. Ребята делали доски более или менее хорошего для того времени уровня. Помимо слаломных досок, они начали изготавливать доски для фрирайда и фристайла – эти дисциплины стали вскоре очень популярными.
Интерес к сноубордингу рос. Энтузиазм людей тоже. Люди со сноубордами стали ездить в горы, и не только зимой. В 1997 году мы организовали первый летний лагерь на Эльбрусе. Идея возникла, когда мы завершали там сезон. Дело было в мае. Снег внизу уже стаял, но нам хотелось кататься еще. И мы начали строить планы. Энергия желания вылилась в действия. Приехав в Москву, написали проект о первом сноуборд-лагере. И в июле лагерь провели. Было около 25 участников, все заинтересованные люди, каждый из которых что-то делал для развития сноубординга. К этому времени у людей уже появились фирменные доски. И доски Double Black становились лучше. Впоследствии такие лагеря проводились практически каждый год, уже другими людьми.
Часто в метро или на остановке люди подходили, указывали на сноуборд: что это у вас? Мы объясняли. Более самонадеянные спрашивали: это монолыжа? Мы прикалывались, что да, это монолыжа, у нас своя прорубь под Москвой, мы там катаемся, если хотите, можете поехать вместе с нами.

Что изменилось?
Для контраста. Несколько дней назад на презентации «007» – второго видео Макса Белогурова – перед входом в МДМ, где проходил просмотр, стояло около полутора тысяч человек. Это говорит само за себя: сноуборд сегодня популярен, особенно среди молодежи.

За последние 5 лет на российском рынке появились почти все сноубордические бренды. По крайней мере, все известные бренды, высоко котирующиеся на Западе. Значит, число катающихся выросло. Теперь сноубордеры часто не знают друг друга. Кто-то катается в горах, кто-то в городах. Появились сноубордические журналы, видео, телепередачи. Что-то имеет очень высокий уровень, что-то оставляет желать лучшего. В этом смысле телевидение развивается наименее успешно.

Вместе с развитием рынка и распространением западных брендов начали появляться и прорайдеры. Это ребята, которые уже себя проявили и имели приличный уровень катания на сноуборде. Дистрибьюторы их поддерживали сначала экипировкой, потом стали посылать на соревнования, проводившиеся по разным городам России. В итоге у прорайдеров появились контракты, где оговаривалось, как и за что они получают деньги, обрисовывался круг их обязанностей. Спустя несколько лет наши прорайдеры достигли такого уровня, что стали ездить на европейские соревнования.
В прошлом году Митя Фесенко занял 2-е место на биг-эйре на Nokia FIS World Cup в Германии. Это – хороший показатель: наши райдеры смогли заявить о себе за рубежом. Эта весть облетела всех. Митей гордились – он первым сделал то, о чем другие только мечтали.

О возросшем уровне сноубординга говорит и количество разнообразных соревнований и мероприятий. Nescafe, Nokia, весенние и летние лагеря.
Многие крупные компании, не относящиеся непосредственно к сноубордингу, уже давно оценили его зрелищную мощь и силу эмоционального воздействия и устраивают крупномасштабные шоу со сноубордингом – Nokia Air&Style, Nokia Cup, Nescafe Red Cup. Тем самым они делают себе рекламу. Сноруборд – это популярный, здоровый образ жизни. Для тех, кто им занимается, это путь к самореализации. Это не спорт в чистом виде, это некое молодежное увлечение, включающее в себя моду, стиль, определенные тенденции, музыка – словом, целый пласт молодежной культуры. Это романтика. Хотя здесь нет очков и секунд, возможности для роста и самосовершенствования существуют – ты ставишь себе какие-то задачи и выполняешь их, достигая чего-то нового, все время растешь.

В последние годы вместе с экипировкой в стране стали появляться и новые сноубордические видео. Люди стали получать больше информации, учатся правильно кататься, обновляют арсенал трюков. Наряду с западными фильмами, стали появляться отечественные. Это и неудивительно: есть уже кого снимать. Первым было камчатское видео «Белые дороги» (два выпуска), далее «Кунсткамера» Белогурова, «Маде ин Чино» Апона. О сноуборде стали писать уже существующие журналы, появились новые, специализированные. То есть появилось, о чем писать. Кому бы в голову пришло все это делать 10 лет назад?

Журнал, пользующийся в сноубордическом мире наибольшим авторитетом и уважением, – «Доски». Он набирает темпы, информация становится все богаче и интересней, уровень фото растет. Из пионеров печатных изданий о сноуборде надо отметить «Райдер». Ребята делали его на полном энтузиазме, после нескольких номеров он загнулся по причине нехватки средств. Сейчас многие глянцевые журналы стали писать о сноубординге. Появились вебсайты. Некоторые посвящены исключительно сноуборду. Другие, что писали об экстремальных видах спорта в целом, теперь больше внимания уделяют сноубордингу.

Также изменилась ситуация и с местами для катания. Их, во-первых, стало больше. Горнолыжные курорты, оборудованные подъемниками, пушками, ратраками, увеличили пропускную способность. Пусть они рассчитаны не только на сноубордистов, но уже последних уже никто ниоткуда не гонит.

Сейчас можно кататься по отратраченным поверхностям почти во всех крупных городах средней России, где зимой минусовая температура. Можно ездить в горы.
Но этого, конечно, недостаточно. Для развития сноубординга необходимы парки с набором сноуборд-фигур и хафпайпами. Только благодаря им и может повыситься уровень сноубординга. И хотя половина катающихся сейчас – на сноубордах, курорты считают, что парки не выгодны. А вот на Западе уже давно раскусили, что строительство сноупарков – это именно то, что привлекает большее количество людей, создает возможность проводить крупные соревнования, шоу или летние лагеря. Благодаря этому рейтинг курорта повышается. Особенно подобные проекты развиты в Америке. У них существуют парки длиной до 5 км: по склону расставлены всевозможные трамплины, перила, хафпайпы различной длины и сложности. Естественно, такие условия сильно поднимают уровень катания. У нас же пока ограничиваются в лучшем случае одним трамплином для прорайдеров, одним для любителей, ставят одни перила, и за этим-то набором никто не ухаживает. У нас нет пока ни одного места для полноценного катания на сноуборде. Есть горы – нет парков. Есть подобие парков – нет гор.

Федерации, ассоциации.
В мире пока существует две параллельные структуры FIS и WSF. WSF (ранее ISF) – старая сноубордическая ассоциация, которая проводила различные сноубордические мероприятия и соревнования по всем фристайльным дисциплинам и пайпу, развивала фрирайд и джиббинг, ее организовывали и впоследствии в нее входили все знаменитые райдеры мира. Там свои рейтинги и свои очки.
FIS – это лыжная ассоциация, у нее собственная версия сноубординга. FIS все время хочет превратить сноубординг в спорт, отсчитывающий метры и секунды. Если слалом под это подходит, то с остальными дисциплинами получается сложнее. FIS, собственно, и преватил сноуборд в олимпийский вид спорта (начиная с Нагано 1998). Сейчас олимпийских дисциплин в сноубординге прибавилось.
В России эти органы работают каждый в своем направлении. Не всегда все получается. Ведь никакая организация не может нормально работать без нормального финансирования. Оно может быть либо государственным, либо коммерческим. Поскольку государственного финансирования у нас для сноубординга не существует, то приходится рассчитывать только на частное. Давать деньги может только компания, которая заинтересована в рекламе своего продукта. Это в основном компании такого уровня как, опять же, Nokia, Nescafe, Sprite, Coca Cola. И все крупные бренды, которые позиционируют себя как продукт для молодежи и здорового образа жизни. Для них нужна мощная рекламная отдача, которая не под силу ассоциации или федерации. Этот сложный процесс под силу только большим рекламным агентствам. Так все и происходит. Самые крупные мероприятия были сделаны под эгидой агентств, с привлечением райдеров, шейперов и других сведущих людей.

Вообще же, все самые интересные мероприятия в мире были организованы самими сноубордистами, теми, кто разбирается и болеет душой за дело. У нас, например, к таким мероприятиям можно отнести Домбайский лагерь. Его организовали сами райдеры: им это интересно, они заинтересованы в развитии сноубординга и в том, чтобы люди общались и прогрессировали. Домбайский лагерь – проект, который очень хорошо отражает развитие сноубординга у нас в стране. Сначала: два трамплина и 50 человек, а затем каждый год все продолжает расти в геометрической прогрессии.

На мой взгляд, никто не сделает для райдеров лучше, чем сами райдеры. Потому как никто, кроме самых сноубордистов, не знает последних веяния в сноубординге. Тому пример – мероприятие Tickеt to Ride, впервые заявившее о себе в прошлом году. Сюда включены Arctic Challenge, Air & Style, The battle и несколько других. Все они больше напоминают больше шоу, нежели соревнования. Идея принадлежит Терье Хааконсену и некоторым его друзьям. Их не устраивало судейство, коррумпированность и бюрократичность крупных ассоциаций и агентств. Сноуборд, а точнее фристайл, это все равно шоу, как ни крути, это красота трюков, восторги зрителей. Люди выступают, показывают свои достижения. Если это происходит в городах – на больших трамплинах, с музыкой и красивым светом, получается впечатляющее шоу, которое как раз и может сподвигнуть людей на занятие сноубордингом.

Сейчас как раз наступило то время, когда никто, кроме райдеров, не сможет повлиять на дальнейшее развитие сноубординга. Сами райдеры должны взяться хотя бы за какие-то основные моменты в организации. Сейчас для райдеров лучшее время, чтобы проявить себя и даже заработать денег на этом – крупные спонсоры все больше и больше интересуются сноубордингом. Энтузиазм в сноуборде – это основная движущая сила. В самые тяжелые времена (так было и у нас в стране) сноубординг развивался независимо ни от чего. И все это благодаря энтузиазму райдеров. Сноубординг не является спортом в строгом понимание этого термина, он не вписывается в общепринятую концепцию о спорте. Для него существуют другие приоритеты. Они не определяются очками, секундами, метрами. До сих пор ничто не могло изменить эту ситуацию, этот концепт. Это спорт свободных людей, в нем они могут самовыражаться, творить, не ограничиваясь рамками. Каждому есть место, каждый может проявить себя в том, чтобы продвинуть себя и сноубординг. Сделать мероприятия другого уровня, которых еще не было. Ни одна ассоциация не обладает желанием и возможностями сделать это. Легче всего ругать все и говорить, что все не так, что негде кататься. Мы ничего не добьемся до тех пор, пока каждый из нас не возьмет лопату в руки и не сделает так, как надо.

источник http://www.southparkour.ru/archive/andrei_lavrov_mozhno_tolko_s_ulybkoi_vspominat_kak_vse_nachinalos