2000-год был еще продолжением лихих 90-х по стилю и по достатку. Денег все еще не было. Даже для меня просто поработать за еду в археологической экспедиции было вполне интересно и соблазнительно. Немножко помахать киркой (моя специализация как политического каторжника была именно корчевать пни — эта работа требует в меру физической силы, но более того напряжения умственного, терпения и упорства. или может быть — упоротости. На самом деле, я не могу остановиться, если корчую пень, то должен выдрать его целиком со всеми корнями).
Ну вернемся к исходному тексту:
«У меня сейчас только один выходной, так что если бы не дети, я никуда бы и не выбирался.
Но в начале июля объявился Яша и попросил у меня палатку для экспедиции. И, конечно, чтобы я с ним поехал. Пришлось пообещать, что появлюсь в гости.
Я не люблю ни больших компаний, ни одиночества, поэтому я пригласил Андрея, зная что его увлекает история.
Мы были на Мангупе всего лишь 22 часа, но надеюсь, наш репортаж покажет настоящее приключение.
Я уже располагал неплохим автомобилем БВМ, служебный транспорт моего шефа, это был один из двух на тот момент слепых миллионеров Украины и единственный слепой миллионер Крыма, он разрешил мне взять своего личного водителя — на самом деле это был Юрчик. В детстве Юрчик строил Таблетку вместе со мной и своими друзьями. В общем, люди мы не чужие. Так что Андрей сразу почувствовал себя спокойно и весело.
Выбрались мы поздно, но прибыли на место быстро. Перед штурмом плато мы решили слегка подкрепиться и взять гостинцев для друзей наверху. Моя золото-ордынская кровь запузырилась от восторга, когда я обнаружил чайхану на курьих ножках с матрацами и подушками. О, великий Аллах, как же я люблю валяться на мягком, набив живот вкусностями!!! Мы с Андрюшей долго боролись с соблазном прямо здесь и заночевать.
Но набить мозоли для нас важнее, чем набить брюхо, так что мы все-таки потащились по тропе. Лианы-удушители и покосившиеся надгробья караимского кладбища в сумраке леса приветствовали наш верный выбор.
Еще на подходе к лагерю, у родника, меня как редкого везунчика припахал Яша. Он, оказывается, дежурил, ну а я, естественно, нес за него немерянного размера канистру с водой. Впрочем, несли мы все вместе. Играющие в волейбол скелетодобытчики какое-то время вычисляли, кто я есть, а потом заулыбались и сделали ручкой. Андрюша стразу понял, что мы среди своих.
Впрочем, достаточно времени мы погуляли вдвоем.
Когда потом я выяснял, что ему больше всего понравилось на Мангупе, он это выделил: «Все здороваются, все узнают друг друга или сразу знакомятся, все очень интересные люди«. Правда. Неинтересные сюда просто не поднимаются. Тяжело это. В неприступности есть свои прелести.
Мы подкормили Яшу и его друга чебуреками и пахлавой, потом поужинали со всеми, побродили немного по плато, чтобы народ издали насладить моими трелями на сопилке (вблизи из-за моего сопения, сипения, хлюпания носом и прочими отверстиями эффект не тот). Как всегда, на 10 минуте музицирования из-под земли возникли две девицы. Я бы с удовольствием обозначил Яшины ночные перспективы (как это было в прошлом году, когда ему было 14, а его студентке 18). Но эти девицы задали такой вопрос — «А вы курите ганжу?» (мангупская конопля известна своей ядреностью), что пришлось ответить им, что мы не курим, не пьем, не целованные и прочее не. Они тут же опять провалились сквозь землю, ушли искать братьев-нариков.
А у костра в лагере был настоящий сейшн. Гитара ходила по кругу, белоказачьи песни сменял «Чайф» и «Примус», «Лед Зеплин» и «Летить бык» (украинский вариант «Let it be». Нас угостили местным винцом из Изабеллы, мы выкатили чипсы и сардельки, которые тут же заскворчали на углях. Сытно, тепло и весело, и слегка пьяно — почему нет? Где еще приучать ребенка к вину, если не здесь и не сейчас?
Я тоже вволю поорал, вспомнил хиты прошлого сезона — а что мне остается делать, если подбирать новые вещи некогда? Но вообще приятнее было подпевать, особенно новые вещи. Ну и конечно, приятно, когда мне подпевали цоевские «Видели ночь» и «Игра» (я ее пою напоследок, как колыбельную, и дети послушно отправляются «в мешок»).
По случаю воскресенья подъем был не в пол-шестого, а в восемь, а начало работы вообще была отложено на 10, так что мы ушли в Южный монастырь.
Прогулки после работы на раскопе.
