Тогда промокали не только обувь, одежда и рюкзаки, но и брезентовые палатки. Причем в них у входа-выхода был высокий бортик, который пристегивался за такие деревяшечки на веревочках к двум половинкам фасада снизу. Что конечно приводило к тому, что вода из палатки не вытекала. Образовывала очень милую лужу, по которой нестройными фарватерами плавали наши кеды и легендарные советские туристические ботинки «вибрамы» на нескользящном глубоком протекторе. Мокрые и даже влажные они были не только отвратительны, но стирали ноги до кровяных мозолей. Кеды и ботинки мы сушили на костре. Жареные кеды покрывались аппетитной хрустящей корочкой и закручивались. Их надо было сразу выбрасывать. Дожигать кеды можно было только в мусорном костре, подальше от кухонного огня и от парадного кэмп-файра. Не помню, как мы выживали, если обувь уничтожали все стихии: вода, влажный туманный воздух, земля (в смысле скалы и раскисшие как теплый шоколад горные тропы) и огонь — дымный, вонючий, непостоянный по направлению сторон горизонта, но всегда успешно пускающий дым именно в глаза и в нос.
Почему нам было весело? Первое непромокаемое — полиэтиленовый мешок или клеенка — гитаре, бубну, сопилке. Конечно и спички хранили в сухости, как Дерсу Узала )) И кофе, конечно кофе, ну кто ж его не знает? Угу! И без соплей обходилось. И не особо мы стеснялись грязных задниц, локтей и коленок. Гигиена враг туриста.
Я снова слушаю дождь


посвящается всем, кто попадал со мной под дождь, а в первую очередь для моего бесстрашного и неутомимого телеведущего. Саня Михрютка Артамонов. К сожалению, умер в тюрьме, торговал наркотиками в школе на должности завхоза. Мама директор, вроде и педагог, а воспитать не смогла. Ну, «не мы такие, жизнь такая».
1. Я снова слушаю дождь,
который день он идет
А ты никак не поймешь,
зачем мне этот поход
Зачем рюкзак свой надел,
ведь дома сухо, тепло
Я видно точно дебил,
ты это понял давно.
Припев: Опять ты рядом со мной,
опять страдаем фигней
А дождь идет и идет
И скоро все поплывет.
2. А дождь идет и идет,
меня он точно достал
А ты никак не поймешь
зачем петлю я связал.
Найду я крепкий сучок
и затянусь на петлю
И вот тогда ты поймешь
как сильно дождь не люблю.
Припев.
3.Вода кипит на дровах,
а в котелке не кипит
И галюны уж в глазах,
от раздувания тошнит.
Опять сырые носки,
опять течет с потолка.
Ну ладно, хватит тоски,
давай хлебнем кофейка.
Припев: Один глоток кофейка …. (был взрослый вариант: один глоток коньяка )))
и жизнь не так уж плоха.
Меня ты точно поймешь
и наплевать нам на дождь.

Ещё для программы СКВОРЕЧНИК снят клип на фоне обоев в комнате Кости (Винни Пух и все другие герои, эти обои есть в первом выпуске программы Скворечник). Я специально отрастил бороду. Вначале записал третий куплет. Бороду сбрил и оставил усы вислые — второй куплет. Первый куплет исполнил уже когда побрился. Инсертами вставлял съемку из палаточного лагеря Си Хантер на мысе Сотера. Герои: Кефалька, Михрютка, вроде даже Боча (групп Литиум, теперь в Киеве). Мы много раз туда ходили по береговой тропе из Алушты с огромными рюкзаками.
Ну, туда где был счастлив, возвращайся только в снах или на своих сайтах.
От Кости Русанова:
вот это у тебя все намешано! Я уже не раз писал, что мемуары не твое. На лошадях мы ходили в поход в 94 году, с нами ещё «бомжи» были. Мы отправились на «длинное копьё», а ты остался на холме славы, мы проверяли дальность раций Кусливого.
Пешком мы ходили на следующий год, с нами были ПЭП, Янка, Гера и Вовчик из Гурзуфа. Там мы да намокли, нас ещё водкой обогревали, Я, правда не пил, т.к. был приличным юношей.
А песня была написана на Сотере, ты ещё тогда уехал в Симфи и пропал на пару дней, а мы сидели без хлеба и не знали когда ты вернёшься. Появился ты жутко промокший, с банкой плова, ромашкой (хлеба так и не привез), задумкой песни и коньяком для сугрева (отсюда слова в песне «один глоток коньяка и жизнь не так уж плоха», это потом, для эфира, переделал на «кофейка») Вот, как то так.