Газета «Михалувка».
Почему ребята плохо говорят по-польски?
Эльвинг сразу догадался, что газета «Михалувка» не приходит из Варшавы, а воспитатели сами ее пишут и нарочно вкладывают в конверт. Будто бы ее из Варшавы прислали. Но и он слушает, когда читают газету: нельзя не признать, что известия в ней самые свежие и всегда интересные.
Разные бывают новости в газете:
Война. — Бой за первый форт. — Взятие второго форта.
Солдат, ковырявший в носу, и перемирие
Мы направляемся в крепость.
Раздаются громкие звуки трубы. Им отвечают горны отрядов. Лязг саперных лопат. Беготня, перекличка. Реют знамена.
Звучит команда: «По отрядам стройся!»
Читать далее ЯНУШ КОРЧАК. ЛЕТО В МИХАЛУВКЕ. ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ.
Князь Крук и его маленький брат. — Корзинки
из камыша. — Почему Бер-Лейб Крук — князь
— Почему вы зовете старшего Крука князем?
— Потому что он такой недотрога, словно князь какой. Ему что-нибудь скажешь, а он уже и обиделся, и играть не хочет.
— А маленький Крук тоже князь?
— Как же! Разбойник он, а не князь!
Читать далее ЯНУШ КОРЧАК. ЛЕТО В МИХАЛУВКЕ. ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ.
Обязанности воспитателей. — Генерал становится
лошадью. — Как овцы научили уму-разуму человека
В колонии четыре воспитателя, и каждый по-своему мешает ребятам веселиться.
Господин Герман знает много песенок и всегда боится, чтобы кто-нибудь из ребят не заболел корью или не сломал себе ногу. В его группе нельзя носить с собой палок и лазить на деревья; ему не нравится игра в войну, и, когда ветрено, он не хочет вести ребят купаться.
Читать далее ЯНУШ КОРЧАК. ЛЕТО В МИХАЛУВКЕ. ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ.
«Разбойничье гнездо».
Свидетельница из деревни. — Прощание
Хотя бы один раз за лето должно случиться какое-нибудь ужасное происшествие. Два года назад по колонии проезжал в бричке адвокат из Люблина, а ребята стали бросать в него шишками. Адвокат хотел потом написать в газету, что колонисты нападают на людей, но в конце концов простил мальчишек. В прошлом году три мальчика пошли купаться, сели в лодку, а лодку снесло течением. Хорошо, что мельник вовремя подоспел на помощь. А в этом году по колонии прошел слух, что наши ребята забросали камнями проходившего мимо дурачка-еврея и разбили ему голову так, что у бедняги кровь ручьем хлынула. Какая-то деревенская женщина сжалилась над ним, промыла ему рану и напоила молоком на дорогу.
Читать далее ЯНУШ КОРЧАК. ЛЕТО В МИХАЛУВКЕ. ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ.
Улитка. — Лягушка. — Адамский убил слепня.
Радушный хозяин. — Поход в Орловский лес
Улитка, улитка, высуни рога,
Дам тебе хлеба, кусок пирога.
Вокруг Фурткевича, который держит улитку, столпилось человек двадцать. Они стоят совсем тихо, даже дышать боятся. Фурткевич сказал, что улитка обязательно высунет рога, только должно быть очень тихо, а то ничего не выйдет.
Читать далее ЯНУШ КОРЧАК. ЛЕТО В МИХАЛУВКЕ. ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ.
Некрасивый Аншель. — Кто первый придумал
вставлять листья в букеты. — Больной Сикора
Аншель очень бледный и очень некрасивый мальчик — пожалуй, самый некрасивый во всей колонии. Товарищи его не любят, никто не хочет ходить с ним в паре, никто с ним не дружит.
Аншель из-за всего ссорится, на всякий пустяк жалуется; а когда получит домино, раскладывает его один на столе или завернет в носовой платок и носит в кармане — сам не играет и другим не дает.
Читать далее ЯНУШ КОРЧАК. ЛЕТО В МИХАЛУВКЕ. ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ.
Вечерние концерты. — Старушка сосна.
Скрипач Грозовский и певцы
Вечером, когда ребята уже лежат в постелях, Грозовский берет скрипку, становится посреди спальни и играет им на сон грядущий. Нот он не захватил, но он знает много мелодий на память.
Шумят ели на вершинах,
Шум несется вдаль…
Читать далее ЯНУШ КОРЧАК. ЛЕТО В МИХАЛУВКЕ. ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ.
Как маленький Адамский хотел, чтобы его уважали,
и что из этого вышло. — Несправедливый приговор
и история о подбородках, мыле и бритве
Когда Гешель Грозовский провинился, суд вынес несправедливый приговор.
А было это так.
Читать далее ЯНУШ КОРЧАК. ЛЕТО В МИХАЛУВКЕ. ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ.
Отметки по поведению. — Собака прощает Гринбаума,
а Бромберг получает пятерку
Раз в неделю воспитатель ставит отметки по поведению. В колонии это очень трудно. В школе учитель всегда знает, кто балуется, подсказывает или прогуливает уроки. А в колонии мальчик может набедокурить, а воспитатель об этом и не узнает. Поэтому лучше всего, когда каждый сам говорит, какую отметку заслужил, потому что ему-то уж хорошо известно все, что он успел натворить.
Читать далее ЯНУШ КОРЧАК. ЛЕТО В МИХАЛУВКЕ. ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ.